Слава Богу, что состоялась встреча Владимира Семеновича Высоцкого с московским Театром драмы и комедии на Таганке. Ныне мы привычно называем его театром Любимова. Театром Высоцкого. Натура мятущаяся, неуживчивая, Высоцкий и в этой труппе жил неспокойно, не раз помышляя об уходе… Хорошо, что этого не случилось.

Не потому, что мы лишились бы радости увидеть роли, которые он впоследствии сыграл. И даже не потому, что Театр на Таганке невозможно представить без нерва и крови Высоцкого.

В июле 1970 года, ровно за десять лет до своей кончины, Владимир Семенович, как и все в труппе любимовского театра, заполнял анкету, составленную основателем коллектива. В анкете было около полусотни вопросов. Ясно, что нам интересен ответ на каждый из них.

Я вспомнил об этой анкете, об ответах Поэта, когда в Зарафшане поздним осенним вечером пересматривал в квартире Василия Васильевича Повереннова массу документов, книг, фотоальбомов, связанных с именем его друга Высоцкого. Когда читал надписи на пригласительных билетах на премьерные спектакли с его участием. Следует отметить, что ни один из них Повереннов не пропустил. Он непременно отвечал на приглашение. В любое время года мчался на премьеры в Москву. Несмотря на сверхответственную работу по обеспечению золотоизвлекательного предприятия очищенной амударьинской водой и на немалые, прямо скажем, расстояния между российской столицей и городом, затерянным в Кызылкумах, которые ему приходилось преодолевать с пересадками.

Перечитываю надписи на театральных программках с посвящением Василию Васильевичу. Вновь подумал об их бескорыстной дружбе, когда увидел переснятые Поверенновым на фото оригиналы черновиков, запечатлевших неровный почерк Поэта.
Все мы теряли близких, теряли друзей. Однако все ли мы можем, положа руку на сердце, признать, что все или почти все сделали, чтобы им жилось чуточку легче, чтобы память о них оставалась незабвенной? Вряд ли… Повереннов это сделал. Он заработал право называться другом Владимира Семеновича. Именно – заработал! В его небольшой квартире немало места было отведено для всего, что относилось к Высоцкому. Сюда приходили все изданные за рубежом книги Высоцкого. Сюда из разных стран отправляли конверты, содержащие воспоминания о Поэте.

Повереннов бережно сохранял - обязательно в двух экземплярах - все магнитофонные записи песен Владимира. Наконец, в зарафшанской квартире хранились редкие тогда портреты и изображения Высоцкого, написанные маслом и акварелью, выложенные в майолике и керамике, переведенные на металл. Он - разный на этих поистине сердечной любовью созданных изображениях. Он - словно многоликое древнее божество. Все они разные - эти Высоцкие. Не потому что авторы портретов разные, но потому, что сам Артист и Бард был разным, многоликим, всесторонне и неуемно талантливым. «Он торопился, примерял на себя одежды, характеры и судьбы других людей – смешных и серьезных, практичных и бесшабашных, реальных и выдуманных», - точно подметил Роберт Рождественский.